Медицину в диджитал:
что приближает нас к экосистемам по контролю здоровья будущего
что приближает нас к экосистемам по контролю здоровья будущего
С начала 2015 года я, Александр Константинов, СЕО ONDOC, общаюсь с частными клиниками, развивая сервис ONDOC — единый личный кабинет пациента с электронной медицинской картой, телемедициной, онлайн-записью и мониторингом показателей здоровья. Все, кроме очного приема у врача, может происходить в онлайне: повторные приемы, оплата услуг, запись на прием, сопровождение пациентов. Каждый шаг, который мы делаем, помогает создавать комплексную экосистему по контролю здоровья.
Чтобы понять, куда двигаются информационные технологии для медицины с их «умными» гаджетами, uber-врачами, омиксными технологиями (название дисциплин с суффиксом «омик» — например, геномика, протеомика), нужно получить ответ на вопрос «Какие направления Сегодня формируют системы по контролю здоровья для Завтра?»
Смартфоны за последнее десятилетие открыли нам невероятные возможности — по важности их можно сравнить с изобретением печатного станка. В XXI веке информационные технологии, которые стали играть в жизни человека очень большую роль, имеют полное право присоединиться к здравоохранению. Участие ИТ в медицине — такой же эволюционный процесс, как замена свечей на электрические лампы или смена конной повозки на автомобиль, а затем на дистанционно управляемый электрокар.
Смартфоны за последнее десятилетие открыли нам невероятные возможности — по важности их можно сравнить с изобретением печатного станка. В XXI веке информационные технологии, которые стали играть в жизни человека очень большую роль, имеют полное право присоединиться к здравоохранению. Участие ИТ в медицине — такой же эволюционный процесс, как замена свечей на электрические лампы или смена конной повозки на автомобиль, а затем на дистанционно управляемый электрокар.
Александр Константинов
генеральный директор
ONDOC
ONDOC
Параллели в росте потребления печатной продукции и смартфонов, причем на оси Х очень разные интервалы.
Представьте, вы выходите из кабинета врача и не берете никаких бумаг: вся информация о приеме в вашем смартфоне, включая результаты анализов и данные о жизненно важных биомаркерах — например, уровне сахара в крови или давления.
Врачам приходят оповещения, когда у человека что-то не в норме, если есть опасное заболевание и приступы, близким тоже приходят уведомления — например, с предупреждением о близости эпилептического припадка. Технологические компании уже приближают нас к этому будущему, но об этом мало кто знает.
В нескольких клиниках США уже используют суперкомпьютер IBM Watson для анализа медицинской информации с учетом записей из медкарты больного. Но не Ватсоном единым — в январе 2017 года журнал Nature опубликовал результаты эксперимента по диагностике меланомы с помощью систем скрининга рака кожи, и доказал, что машины с помощью нейронных сетей определяют вероятность патологии по фото также как дерматолог, а во многих случаях даже лучше его. Еще пример — телемедицинские киоски от компании American Well. Они позволяют человеку быть на очном приеме, — то есть не дома, а в специальном помещении, — но с доктором общаться дистанционно. Вы рассказываете врачу о том, что вас беспокоит, он может посмотреть в электронной медкарте на показатели медицинских приборов, которые у вас тут же под рукой. Врач сравнивает данные, например, с теми, что были два месяца назад, или просит вас сдать анализ крови — это тоже можно сделать, не выходя из киоска.
Современные цифровые технологии для медицины существуют не только потому, что так захотели врачи или ИТ-компании. С самых древних времен медицина — это не взаимодействие «больной и тот, кто его лечит», а система из разных участников, которая выстроена, чтобы работать не только с одним конкретным человеком, но и с популяцией — государством, нацией, жителями определенной территории. В XVI веке в процессе лечения участвовали не только лекарь и больной — были и травники (главные фармацевты того времени), и иностранцы, которые, например, помогли открыть первую аптеку при дворе Ивана Грозного, и торговцы, которые везли из-за рубежа камфору и опий. До 2017 года футуристичные, визионерские проекты для медицины в основном жили сами по себе и интересовали только энтузиастов и ИТ-компании. Теперь они стали интересны другим отраслям. С конца 2016 активизировались все — частные и государственные клиники, страховые компании, фармакологические компании, банки, производители медицинского оборудования. Причиной этому во многом стало обсуждение «телемедицинской необходимости» на самом высшем уровне. Если год назад в новостной ленте только рассказывали, что такое телемедицина, то теперь ей посвящено много новостей.
В России на пути прогресса стоит слабая техническая оснащенность клиник (особенно региональных) и общая консервативность сферы здравоохранения (естественная для людей, чья работа связана с постоянной ответственностью). Но ИТ в коллаборации с другими областями экономики помогают постепенно менять ситуацию — клиник, у которых есть МИС, стало больше, мой опыт взаимодействия с частными клиниками показывает, что за год учреждения стали активнее использовать и ИТ-инструменты.
Похожая ситуация в телемедицине, дистанционном общении с пациентами: по результатам опроса, результаты которого мы подвели в конце мая 2017 года, уже больше половины врачей (55%) были готовы начать консультировать пациентов на расстоянии (например, в текстовом чате или по видео), если в клинике им предоставят специальные инструменты для дистанционного общения. В более, чем в половине частных клиник (56%) и только в 20% государственных уже год назад пробовали внедрять возможности для дистанционного общения.
Врачам приходят оповещения, когда у человека что-то не в норме, если есть опасное заболевание и приступы, близким тоже приходят уведомления — например, с предупреждением о близости эпилептического припадка. Технологические компании уже приближают нас к этому будущему, но об этом мало кто знает.
В нескольких клиниках США уже используют суперкомпьютер IBM Watson для анализа медицинской информации с учетом записей из медкарты больного. Но не Ватсоном единым — в январе 2017 года журнал Nature опубликовал результаты эксперимента по диагностике меланомы с помощью систем скрининга рака кожи, и доказал, что машины с помощью нейронных сетей определяют вероятность патологии по фото также как дерматолог, а во многих случаях даже лучше его. Еще пример — телемедицинские киоски от компании American Well. Они позволяют человеку быть на очном приеме, — то есть не дома, а в специальном помещении, — но с доктором общаться дистанционно. Вы рассказываете врачу о том, что вас беспокоит, он может посмотреть в электронной медкарте на показатели медицинских приборов, которые у вас тут же под рукой. Врач сравнивает данные, например, с теми, что были два месяца назад, или просит вас сдать анализ крови — это тоже можно сделать, не выходя из киоска.
Современные цифровые технологии для медицины существуют не только потому, что так захотели врачи или ИТ-компании. С самых древних времен медицина — это не взаимодействие «больной и тот, кто его лечит», а система из разных участников, которая выстроена, чтобы работать не только с одним конкретным человеком, но и с популяцией — государством, нацией, жителями определенной территории. В XVI веке в процессе лечения участвовали не только лекарь и больной — были и травники (главные фармацевты того времени), и иностранцы, которые, например, помогли открыть первую аптеку при дворе Ивана Грозного, и торговцы, которые везли из-за рубежа камфору и опий. До 2017 года футуристичные, визионерские проекты для медицины в основном жили сами по себе и интересовали только энтузиастов и ИТ-компании. Теперь они стали интересны другим отраслям. С конца 2016 активизировались все — частные и государственные клиники, страховые компании, фармакологические компании, банки, производители медицинского оборудования. Причиной этому во многом стало обсуждение «телемедицинской необходимости» на самом высшем уровне. Если год назад в новостной ленте только рассказывали, что такое телемедицина, то теперь ей посвящено много новостей.
В России на пути прогресса стоит слабая техническая оснащенность клиник (особенно региональных) и общая консервативность сферы здравоохранения (естественная для людей, чья работа связана с постоянной ответственностью). Но ИТ в коллаборации с другими областями экономики помогают постепенно менять ситуацию — клиник, у которых есть МИС, стало больше, мой опыт взаимодействия с частными клиниками показывает, что за год учреждения стали активнее использовать и ИТ-инструменты.
Похожая ситуация в телемедицине, дистанционном общении с пациентами: по результатам опроса, результаты которого мы подвели в конце мая 2017 года, уже больше половины врачей (55%) были готовы начать консультировать пациентов на расстоянии (например, в текстовом чате или по видео), если в клинике им предоставят специальные инструменты для дистанционного общения. В более, чем в половине частных клиник (56%) и только в 20% государственных уже год назад пробовали внедрять возможности для дистанционного общения.
Опрос медицинского сообщества о цифровой медицине и автоматизации клиник. ONDOC, 2017 г.
Несмотря на то, что телемедицина еще не получила массового развития, частные клиники, более свободные в принятии решений, и располагающие бОльшими бюджетами, охотно прорабатывают это направление.
Нельзя забывать о фармакологии. Фармацевтическая отрасль сильно «двигает» медицину. И тут есть свой спрос. Уже в начале ХХ века говорили об испытаниях препаратов, их безопасности и эффективности, развивалась доктрина доказательной медицины, которая сейчас позволяет не играть в лотерею при выборе лечения, а основываться на статистике. Производство и контроль за приемом лекарств — те области, которые работают с большими данными и человеческим фактором, они должны быть автоматизированы.
Измерение «средней температуры по больнице» — явление анекдотичное, но отказываться от него стали только в последние двадцать лет. О том, что нужно лечить больного, а не болезнь, говорил еще Гиппократ. Спустя 25 веков его коллеги оценили преимущество такого подхода. На смену «общечеловеческой» норме постепенно приходит норма персональная, но чтобы ее рассчитать нужно много инструментов: многолетний мониторинг параметров, единые сведения о заболеваниях и лечении пациента (и легкий доступ к этим данным), массовое молекулярно–генетическое тестирование. В России персонализированная медицина постепенно приживается. В начале прошлого года была одобрена дорожная карта по развитию Национальной технологической инициативы (НТИ-2035). В НТИ есть направление по развитию рынка, которое называется Хэлснет (HealthNet), у него есть задача — развивать персонализированную медицину.
Стремления по развитию цифровой медицины могут выглядеть утопично, но на деле через десятилетие мы можем не узнать здравоохранение. Это может произойти незаметно благодаря масштабной поддержке ИТ-сервисов, крупных компаний и государства. Такой подход поможет обеспечить недорогой всеобщий доступ к жизненно важной диагностической помощи. Сейчас у многих ее просто нет. Самое главное — создать единую экосистему, в которой соседями будут все участники и новой, и старой эры здравоохранения — врачи, клиники, пациенты, ИТ-сервисы, банки, страховые, производители лекарств, носимые устройства, медицинское оборудование и другие. Технологии упразднят понятие расстояния, возьмут на себя первичную диагностику, функцию связи и документооборот. Врачу же останется самое главное и ответственное — лечить; это уникальный труд, который невозможно ничем заменить.
Нельзя забывать о фармакологии. Фармацевтическая отрасль сильно «двигает» медицину. И тут есть свой спрос. Уже в начале ХХ века говорили об испытаниях препаратов, их безопасности и эффективности, развивалась доктрина доказательной медицины, которая сейчас позволяет не играть в лотерею при выборе лечения, а основываться на статистике. Производство и контроль за приемом лекарств — те области, которые работают с большими данными и человеческим фактором, они должны быть автоматизированы.
Измерение «средней температуры по больнице» — явление анекдотичное, но отказываться от него стали только в последние двадцать лет. О том, что нужно лечить больного, а не болезнь, говорил еще Гиппократ. Спустя 25 веков его коллеги оценили преимущество такого подхода. На смену «общечеловеческой» норме постепенно приходит норма персональная, но чтобы ее рассчитать нужно много инструментов: многолетний мониторинг параметров, единые сведения о заболеваниях и лечении пациента (и легкий доступ к этим данным), массовое молекулярно–генетическое тестирование. В России персонализированная медицина постепенно приживается. В начале прошлого года была одобрена дорожная карта по развитию Национальной технологической инициативы (НТИ-2035). В НТИ есть направление по развитию рынка, которое называется Хэлснет (HealthNet), у него есть задача — развивать персонализированную медицину.
Стремления по развитию цифровой медицины могут выглядеть утопично, но на деле через десятилетие мы можем не узнать здравоохранение. Это может произойти незаметно благодаря масштабной поддержке ИТ-сервисов, крупных компаний и государства. Такой подход поможет обеспечить недорогой всеобщий доступ к жизненно важной диагностической помощи. Сейчас у многих ее просто нет. Самое главное — создать единую экосистему, в которой соседями будут все участники и новой, и старой эры здравоохранения — врачи, клиники, пациенты, ИТ-сервисы, банки, страховые, производители лекарств, носимые устройства, медицинское оборудование и другие. Технологии упразднят понятие расстояния, возьмут на себя первичную диагностику, функцию связи и документооборот. Врачу же останется самое главное и ответственное — лечить; это уникальный труд, который невозможно ничем заменить.
